Осенняя гармония

Современная жизнь превращает нас в неких Homo Urbanicus, теряющих связь с природой и превращающихся в какие-то шестеренки городского механизма. Но, к счастью, во многих из нас еще сильна атавистическая тяга к тому, чтобы вырваться из пропитанных выхлопными газами и прочей гадостью объятий города и побыть наедине с лесом, речкой, горами…

Современная жизнь превращает нас в неких Homo Urbanicus, теряющих связь с природой и превращающихся в какие-то шестеренки городского механизма. Но, к счастью, во многих из нас еще сильна атавистическая тяга к тому, чтобы вырваться из пропитанных выхлопными газами и прочей гадостью объятий города и побыть наедине с лесом, речкой, горами… Вот и у меня эта тяга очень сильна. Она периодически заставляет срочно бросить все и хотя бы пару дней провести на каком-нибудь водоеме, желательно не обезображенном цивилизацией. Особенное удовольствие мне доставляет побыть на таком водоеме в одиночку, чтобы вокруг не было никого вообще. Раньше, когда только начинался мой путь в карпфишинг, это удавалось осуществлять довольно часто. Однажды получилось даже провести на очень живописном водоеме целую неделю, из которой дней пять я был там совсем один. Впечатления от той рыбалки не сотрутся в памяти никогда. Но уже очень давно не удавалось повторить ничего подобного.

Возможность провести сутки в одиночку на самом, пожалуй, красивом пруду Харьковской области, большая часть которого расположена практически в лесу, выпала мне совершенно случайно. Мы с Настей Афанасьевой давно планировали снять там фильм о рыбалке в коряжнике, чему, как это обычно бывает, постоянно мешали разно-всякие обстоятельства. Наконец уже поздней осенью, когда начинающая увядать природа особенно красива, город согласился выпустить нас, и мы наметили в среду отправиться на водоем у поселка Горького, чтобы порыбачить там несколько дней и снять фильм об этом потрясающем месте.

Мне повезло – один из двух хозяев водоема мой близкий друг. Когда я договаривался с ним о наших с Настей съемках, он попросил меня приехать пораньше, чтобы помочь провести некоторые профилактические работы на водоеме. Таким образом я оказался на Горького в понедельник. Целый день мы занимались водоемом, после чего Саня уехал, а я вместе с его снастями занял один из самых красивых секторов, расположенный ближе к вершине в «лесной» части пруда. Таким образом, до приезда Насти у меня были целые сутки, на протяжении которых рядом со мной были только вода, лес, звезды и разнообразная живность, населяющая окрестные леса.

Чувство, возникающее в тебе, когда ты остаешься наедине с пронзительной природной красотой, описать очень сложно. Среди большей частью еще зеленой листвы то тут, то там пылают ярко-желтые и алые кроны, вода гладка как зеркало и чиста до такой степени, что видно, как на метровой глубине медленно проплывают у самого дна мелкие рыбешки. От запаха осеннего леса кружится голова, а тишина нарушается лишь чириканием птиц и радующими ухо «выходами» крупной рыбы, которые регулярно случаются по всему водоему. После каждого такого прыжка в предвкушении встречи с трофеем (а таковых на Горького хватает) сердце начинает биться чуть чаще.

Ловить здесь довольно сложно. Водоем сильно закоряжен, и рыба по большей части держится вблизи затопленных веток и целых деревьев, избавиться от которых без мощного трактора и, не спуская водоем, практически невозможно. Тем интересней попробовать поймать именно здесь крупную рыбу, да еще и в кристально чистой воде. А не поймаю, так не беда, даже просто посидеть здесь на берегу и посмотреть на степенно плывущие по воде осенние листья и снующих у берега мелких рыбок дорогого стоит. Такая терапия способна надолго привести в порядок даже сильно растрепанные городской суетой нервы и обрести гармонию с самим собой.

Поскольку вода уже была очень холодной, использовать большое количество прикормки не имело смысла, но предельно возрастала важность точного совмещения насадки и немногочисленной прикормки на дне. А располагать их нужно было максимально точно, поскольку выбранный мной сектор изобиловал не только мощным коряжником, расположенным вдоль всего противоположного берега, но и множеством древесных стволов, лишь чуть не доходящих до поверхности воды, которые можно рассмотреть, только проплывая на лодке в непосредственной близости от них. Поэтому доставлять насадку и прикормку в выбранные точки ловли я решил с помощью легкой резиновой лодки, позволяющей проводить эти операции практически бесшумно. Кроме того, лодка давала мне большие шансы при вываживании рыбы среди коряг.

Я завез оснастки к облюбованным затопленным деревьям у противоположного берега, дополнив каждую из них парой горстей прикормки, состоящей из целых и резанных долгорастворимых бойлов и нескольких видов пеллета, включая палтусовые (halibut) гранулы. Бытует мнение, что жирные пеллеты плохо работают в холодной воде. Мой же опыт говорит о прямо противоположном. Благодаря палтусовому пеллету, я поймал поздней осенью в весьма холодной воде немалое количество крупных карпов. В качестве насадки также решил использовать долгорастворимые бойлы. С одной стороны они «работают» гораздо активней, чем вареные, а с другой – позволяют выполнять презабросы гораздо реже, чем при использовании обычных растворимых насадок. Поскольку я нацеливался на поимку крупной рыбы, часто тревожить ее мне не хотелось, а мой обширный опыт говорил о том, что в условиях отсутствия мелкой рыбы в холодной воде я могу быть уверен в том, что и через восемь часов после попадания оснастки в воду на волосе еще что-нибудь да останется.

Осенний день короток. Перед наступлением рано приходящей темноты я перезавез оснастки, подтянул фрикционы катушек, приготовил себе скромный ужин, завершающим аккордом которого была выпитая в кресле у род пода чашка кофе, и забрался в спальник, чтобы понапрасну не мерзнуть, но контролировать удилища. Поле чего, убаюканный тишиной, покоем и свежим воздухом, как-то плавно и незаметно для себя отправился навстречу снам, которые в два часа ночи были бесцеремонно прерваны сработавшим пейджером. Несмотря на то, что переход от сна к бодрствованию произошел практически мгновенно, и спустя менее десяти секунд я уже оказался у род пода, рыба успела улизнуть в спасительную корягу. Беру удилище и подсачек и прыгаю в лодку. Потихоньку подматывая катушку и не пользуясь веслами, подтягиваюсь к противоположному берегу (благо до него всего-то метров 60). Вода чистая как слеза. Вижу прогонистого карпа весом кил десять, хвост которого находится почти у поверхности воды, а голова опущена вниз к коряге. Пытаюсь подобраться к рыбе, держа удочку в руке. Вот тут-то я понял, для чего существуют короткие удилища, поскольку с «палкой» длиной почти 4 метра в одиночку добраться до места зацепа практически невозможно. Наверное, стоило оставить удилище на берегу и плыть, просто подтягиваясь руками за леску, но… Отцепить шок лидер от коряги не могу, поэтому пытаюсь взять рыбу в подсачек, а там уже что-то предпринять. Этот трюк почти прошел, но когда карп был уже практически полностью в сетке, он сообразил, что происходит что-то не вполне приятное, после чего совершил резкий рывок, оборвал поводок и благополучно и несколько вальяжно отправился в родной коряжник.

Я понимал, что при таком обилии затопленных деревьев «глухие» зацепы неизбежны, поэтому умышленно использовал поводки, полностью (за исключением волоса) состоящие из флюорокарбона. Такой поводок рыбе гораздо проще порвать, чем обычный, изготовленный из прочного плетеного материала. Это давало мне уверенность в том, что в результате любого возникшего форс-мажора ни одна рыба серьезно не пострадает.

Вернулся на берег, сменил поводок и перезавез оснастку. Спать после такой встряски не хотелось. Я пару часов просидел у род пода, любуясь осенними звездами и наслаждаясь пронзительной тишиной засыпающей природы. Потом все же забрался в спальник – не лето, у воды не жарко и благополучно проспал до утра.

Проснулся на рассвете. Перезавез оснастки – бойлы не успели до конца раствориться ни на одной из них. Приготовил нехитрый завтрак, и как только перешел к кофе, снова «проснулся» пейджер. Телепортируюсь к род поду, аккуратно подсекаю и отбегаю назад насколько позволяет берег, чтобы быстро отвести рыбу от коряг. Получилось. Отпускаю фрикцион и уже в «штатном» режиме с первого раза завожу в подсак очень красивого темно-бронзового сазана. Я уже забыл, когда при вываживании рыбы сердце ускоряло свой бег, уж больно привычными стали эти действия за многие годы увлечения карпфишингом. Но в этот раз я как будто вернулся лет на десять назад – таким долгожданным был этот позднеосенний трофей, выведенный из непролазного коряжника. Адреналин хлестал в кровь как вода из прохудившегося ведра, а помещая рыбу в мешок для взвешивания, обнаружил, что даже руки немного дрожат – давно забытое чувство. Взвешиваю карпа, небольшой – семь кил всего, но какой красивый! Немного подержав рыбу у берега за бока, медленно отпускаю руки, и мой друг-соперник степенно уходит в глубину. В прозрачной воде это выглядит завораживающе красиво. Спасибо тебе красавчик. Спасибо тебе Горького! Благодаря вам, я как будто воспользовался машиной времени, побывав в своем прошлом, где каждая пойманная рыба приносила безумную радость, а процесс борьбы с ней снился еще много ночей.

Потом приехала Настя, и мы снимали фильм и поймали еще много рыбы. Но это уже совсем другая история.

Поделиться

add